(Интервью, данное первым начальником Новосибирского высшего военно-политического общевойскового училища генерал-майором Василием Георгиевичем Зибаревым военно-научному журналу «Гуманитарные проблемы военного дела»)

Человек, у которого я сейчас беру интервью, в апреле следующего года отметит столетие со дня своего рождения! Я знаю его пятьдесят лет. Ровно столько, сколько существует наше училище. Но довольно интриги, теперь – факты. Я беседую с одним из создателей и первым начальником Новосибирского высшего военно-политического общевойскового училища генерал-майором Василием Георгиевичем Зибаревым. Этот человек для курсантов первого выпуска является символом офицерского достоинства и чести, Учителем и Наставником, научившим этим качествам и своих воспитанников. Лично мне повезло особенно. Я не только учился под его началом, но и оказался его подчиненным после службы в Монголии и Забайкалье, когда в бытность капитаном был назначен на должность заместителя командира учебного центра Военно-политической академии им. В.И. Ленина, где в то время начальником политотдела был генерал В.Г. Зибарев. Он стал для меня не только командиром и начальником, но и человеком, который во многом определил мою дальнейшую армейскую стезю. В моем восприятии Василий Георгиевич Зибарев – это человек-эпоха, человек-легенда. Подумайте сами, он ровесник наших Вооруженных Сил. Декреты об организации Красной армии и флота были приняты в январе 1918 г., а в апреле этого же года на свет появился человек, который всю свою большую, яркую жизнь связал со службой в нашей армии. Я много раз встречался с ним не только по службе, но и дома – в быту, в кругу его семьи, немало о нем написал. Василий Георгиевич – интересный, яркий рассказчик. Поэтому сегодня говорить будет он, а я – только спрашивать.

* * *

– Товарищ генерал, в преддверии 50-летия нашего училища – Вашего детища, я хочу начать нашу беседу с простого и естественного вопроса. Как я понимаю, Ваше назначение на должность начальника создающегося Новосибирского политического училища было для Вас неожиданностью? Были ли сомнения и колебания относительно Вашего согласия возглавить формирующееся училище – ведь это был резкий поворот в Вашей военно-политической карьере?

– Да, я действительно совершенно не ожидал такого назначения. Но, поразмыслив, пришел к выводу, что это случилось потому, что я к этому времени имел большой опыт службы в Вооруженных Силах (свыше тридцати лет), участвовал в Великой Отечественной войне, успешно закончил Военно-политическую академию им. В.И. Ленина, имел довольно высокую теоретическую подготовку и большой практический опыт партийно-политической работы в войсках.

Проходя службу в конце тридцатых годов (1938-1940 гг.), я неоднократно назначался на командные должности. Да и во время Великой Отечественной войны был и политработником, и командиром.

Так что, поразмыслив, я понял, что назначение не случайное. К тому же очень хотелось испытать себя в новом качестве.

– Василий Георгиевич, как случилось, что военно-политическое училище было размещено на территории недавно созданного Академгородка под Новосибирском? Какую роль в этом сыграл президент СО АН СССР академик М.А. Лаврентьев?

– Дело было так. После решения ЦК КПСС о создании семи высших военно-политических училищ Министерство обороны СССР поручило Маршалу Советского Союза А.А. Гречко, бывшему в то время заместителем Министра обороны, найти место для размещения общевойскового политического училища поближе к Дальнему Востоку. Учитывая, что в это время обострились советско-китайские отношения, Маршал А. Гречко принял решение разместить это училище в г. Новосибирске.

Прибыв в Новосибирск, он встретился с академиком М.А. Лаврентьевым. Вместе они посетили первого секретаря Новосибирского обкома КПСС Ф.С. Горячева. Во время этой встречи и состоялся разговор о размещении вновь создающегося училища. В ходе разговора Ф.С. Горячев предложил разместить училище на северной окраине Новосибирска, далеко от центра города. Предложения М.А. Лаврентьева и А.А. Гречко о размещении училища в Академгородке он не поддержал, мотивируя свою позицию тем, что там для училища нет подходящей базы. К тому же, со слов Ф.С. Горячева, ранее было принято решение об открытии в Академгородке школы партактива, так что место нужно было и для нее. Академик М.А. Лаврентьев настаивал на своем и предложил разместить училище на территории физико-математической школы СО АН СССР, тем более, что школе нужна новая база. Тут нужно учитывать тот факт, что авторитет академика М.А. Лаврентьева в стране и в мире был очень высок. К тому же он был еще кандидатом в члены ЦК КПСС. Ф.С. Горячев вынужден был согласиться. После осмотра здания физико-математической школы и прилегающей территории в правительство СССР поступило совместное предложение о размещении училища в Новосибирском Академгородке.

После того, как состоялся приказ Министра обороны, объявляющий о решении Совета Министров СССР о размещении училища на территории Новосибирского научного центра, снова возникли серьезные возражения, теперь уже не только со стороны первого секретаря Новосибирского обкома КПСС Ф.С. Горячева, но и Новосибирского исполкома и некоторых ученых Академгородка.

Было созвано заседание Новосибирского исполкома, на которое пригласили Члена военного совета Сибирского военного округа генерал-лейтенанта И.В. Бойченко и меня. Члены исполкома настойчиво доказывали, что Министерство обороны не может размещать военное училище на территории научного центра, что «наука и погоны – несовместимы». Дальше – больше: на очередном заседании Президиума СО АН СССР некоторые ученые (в частности, академики Г.И. Будкер, С.Л. Соболев) стали возражать против размещения училища на территории Новосибирского научного центра, мотивируя это тем, что сложившаяся творческая обстановка в Академгородке будет нарушена проведением военных учений, тревог, маршей, громкими песнопениями типа «Солдатушки, бравы ребятушки…».

Видя сложившуюся ситуацию, академик М.А. Лаврентьев взял инициативу в свои руки. Он провел индивидуальные беседы с некоторыми академиками, выступавшими против создания училища в Академгородке. Одним из главных аргументов в пользу размещения училища на территории научного центра был тот, что большинство научных институтов и конструкторских бюро работают не только на народное хозяйство, но и на армию, на оборону страны. Аргументы Председателя СО АН СССР были услышаны. Так что можно смело сказать: своим размещением в Академгородке училище обязано академику М.А. Лаврентьеву, и его можно смело назвать «крестным отцом» НВВПОУ.

Работа над текстом интервью не прерывалась даже в госпитальной палате  

Фотография на память

– С какими трудностями Вы как начальник училища столкнулись в период его формирования? Как удалось справиться с ними?

– Отвечая на этот вопрос, нужно отметить, что трудности мои начались еще до формирования училища. Накануне назначения на должность начальника училища меня пригласили на беседу в Административный отдел ЦК КПСС, беседу вел ответственный работник ЦК, речь шла о всей моей службе. В конце разговора мне был задан вопрос:

– Василий Георгиевич, Вы не работали ни в одном высшем военном учебном заведении, никогда не читали лекций, не имеете никакого представления о создаваемом училище, о тех, кого будет готовить. Как же Вы осмелились дать согласие на назначение на такую сложную должность?

– Меня очень «зацепила» такая постановка вопроса. Подумав и немного успокоившись, я ответил:

– Знаете, за время своей долгой службы в войсках мне пришлось побывать и командиром, и политработником. А за годы войны я прекрасно усвоил, каким должен быть военный политработник, и думаю, что приобретенный опыт и знания реальной армейской жизни я сумею передать и будущим офицерам-политработникам.

Тем не менее, ответственный работник не отставал:

– А если бы Вам предложили должность ректора МГУ, Вы бы тоже согласились?

Мой ответ был краток:

– Я берусь только за то, что знаю и умею, и только тогда, когда верю в успех.

После такого резкого ответа я ожидал худшего, но оргвыводов не последовало, и я был назначен на должность начальника училища.

О сложностях, связанных с решением вопроса о размещении училища я уже рассказал.

Получив приказ Министра обороны СССР о моем назначении, я приступил к делу. 18 мая 1967 г. мною был издан приказ № 1 по Новосибирскому высшему военно-политическому общевойсковому училищу, в котором объявил, что «приступил к формированию училища и исполнению должности начальника училища».

На формирование нового военного вуза на территории, не имеющей соответствующей инфраструктуры, приказом Министра обороны отводилось всего лишь 100 дней (с 18 мая по 25 августа 1967 г.). А ведь было необходимо подобрать и расставить преподавательский состав, командиров, политработников, провести набор курсантов, сформировать подразделения обеспечения учебного процесса, создать необходимую учебную базу, получить боевую технику, вооружение, подготовить учебные и жилые помещения. Но, тем не менее, все задачи были решены качественно и в установленные руководством Министерства обороны сроки. 1 сентября 1967 г. училище приступило к плановым занятиям.

Успешному формированию училища способствовал, на мой взгляд, ряд благоприятных условий.

Во-первых, создавая училище, мы не испытывали никаких материальных, финансовых или иных проблем. Все наши запросы удовлетворялись своевременно и в полном объеме. Страна не жалела средств для укрепления своей обороны, ведь еще свежи были в памяти народа события прошедшей войны.

Во-вторых, формирование училища шло на основе исторической встречи двух поколений: представителей старшего поколения в лице командно-преподавательского состава и обслуживающего персонала (большинство из них были участниками Великой Отечественной войны) и представителей первого послевоенного поколения, по существу, генетически относивших и себя к поколению победителей в лице абитуриентов – 17-20-летних юношей. Если старшее поколение, владевшее боевым и трудовым опытом и соответствующими знаниями, всячески стремилось передать их молодому поколению, то молодое поколение в лице курсантов училища горело желанием скорее приобрести опыт и знания старших.

В-третьих, важным фактором, способствующим повышению уровня жизни и качества деятельности вновь создаваемого училища, явилось теснейшее сотрудничество (я бы даже употребил термин «содружество») с Сибирским отделением Академии наук СССР, поддержка, которую оказывал нам Президиум СО АН СССР и лично его Председатель академик М.А. Лаврентьев.

Наконец, в-четвертых, важнейшим условием, определившим успех в реализации задач по формированию училища, было то обстоятельство, что нам сразу удалось сколотить и сплотить надежный коллектив, где каждый был на своем месте.

– Многие выпускники училища говорят об особой педагогической системе генерала Зибарева. Существовала ли она в действительности? Если существовала, то в чем ее суть?

– С первых дней становления училища передо мной стал вопрос: в каком направлении должен идти учебный процесс?

Дело в том, что я всю жизнь учился, но не заканчивал ни одного военного заведения очно, в том числе и Военно-политическую академию им. В.И. Ленина я закончил заочно. Используя свой практический опыт, понимая, как необходимы обучающимся глубокие теоретические знания по всем дисциплинам программы обучения, я сделал упор на глубокое усвоение этой программы. А далее на протяжении своей жизни, служебной деятельности офицер-политработник, воспитатель должен испытывать потребность в совершенствовании, наращивании своих знаний на основе практического опыта. Я полагал, что в училище мы должны сформировать у будущих офицеров-политработников потребность в постоянной, самостоятельной, осмысленной работе над повышением своих знаний, должны «научить их учиться». Может, в этом и заключалась та самая «педагогическая система генерала Зибарева».

– Товарищ генерал, опыт подготовки командиров, командных кадров Советской Армии был большой, а вот подготовка политработников ротного звена – дело новое. Итак, каково Ваше представление о подготовке этих кадров, и как на практике Вы это делали?

– Главный вопрос, который нам предстояло решить: кого и как должны готовить во вновь созданном училище?

В моем понимании офицер-воспитатель – это творческая, сознательная, инициативная личность, способная в любой обстановке принимать верные решения, умело доводить их до своих подчиненных и добиваться от них осмысленного исполнения.

Я поставил перед собой задачу, чтобы мои решения, приказы носили продуманный характер, хорошо принимались всем личным составом училища – от курсантов до начальников кафедр и командиров подразделений. Такого же подхода я требовал от всех командиров, начальников и служащих. Чтобы это осуществить, необходимо было создать такую духовную атмосферу, в которой каждый понимал бы, что выполнение той или иной задачи – насущная необходимость. Мы делали все для того, чтобы курсанты осознавали, что они живут не только по воинскому уставу, но одновременно пользуются всеми правами граждан СССР.

Мы с пониманием относились к нуждам и запросам курсантов. И если в учебное время к ним приезжали родственники (особенно издалека), то проблем с увольнением на сутки-двое в таких случаях не было, даже если у курсантов были какие-то сложности с учебой. После таких увольнений большинство из них улучшали свою успеваемость, да и дисциплина становилась лучше.

В училище были созданы все необходимые условия для творческой и самостоятельной учебы. За короткое время на кафедрах появились предметные кабинеты (по истории, философии, научному коммунизму, партийно-политической работе). Оснащены они были удобной мебелью, заменившей традиционные столы и парты и создававшей комфортные условия для самостоятельной теоретической работы.

Естественно, что такое внимание и забота не оставались незамеченными.

Каждому из курсантов предоставлялась возможность определять самому, чем ему заниматься в часы самоподготовки, в каком кабинете работать. Это создавало творческую обстановку и приучало к эффективной самостоятельной работе.

* * *

Иван Наливайко – авторская реплика:

– Уважаемый Василий Георгиевич!

Все, о чем Вы сейчас рассказали, я испытал лично на себе. Вы, скорее всего, не помните, а у меня этот случай остался в памяти на всю жизнь.

В начале третьего курса, не проучившись и половины семестра, я заболел болезнью Боткина. Болезнь была серьезная, лечение длительное: около полутора месяцев я пролежал в окружном госпитале. После выписки из госпиталя мне было рекомендовано (повторяю – рекомендовано, а не приказано) 30-45 суток лечение в домашних условиях, т. е. необходим был отпуск с выездом на родину. Получалось, что учебу в первом семестре третьего курса я практически пропускал.

Все говорили мне, что такой отпуск невозможен. Командир батальона подполковник И.П. Черных вызвал меня к себе и сказал, что он с пониманием относится к моей проблеме, но надеяться мне на отпуск не приходится, так как я пропускаю весь семестр. Тем не менее, он доложит об этом начальнику училища. После его доклада Вы вызвали меня к себе. Я прибыл к Вам вместе с командиром батальона. Вы расспросили меня о состоянии моего здоровья, о моих родных. Затем обратились к командиру батальона, чтобы узнать, как у меня дела с учебой. Комбат охарактеризовал меня с положительной стороны и сказал, что он не против моего отпуска, только вот вопрос, как же я сдам зимнюю сессию, если пропущу весь семестр? После некоторого раздумья Вы сказали:

– Товарищ курсант, если мы с вашим комбатом предоставим вам такой отпуск, сможете ли вы потом успешно сдать зимнюю сессию? Совершенно не ожидая такого поворота, я ответил:

– Сделаю все возможное, чтобы оправдать Ваше доверие!

– Ну что ж, – сказали Вы, – 45 суток мы вам не дадим. Постарайтесь поправить свое здоровье за 30 суток, но за это время вы должны хорошо подготовиться и после возвращения из отпуска успешно сдать зимнюю сессию.

– Не возражаете? – обратились Вы к подполковнику И.П. Черных.

– Не возражаю, – ответил комбат. – Я верю, курсант Наливайко не подведет.

Как мне завидовали мои сокурсники! Целый месяц дополнительного отпуска с выездом на родину! Хочу доложить Вам, товарищ генерал, Вас и подполковника И.П. Черных я в тот раз не подвел: зимнюю сессию после возвращения из отпуска я сдал на «хорошо» и «отлично».

Иначе было нельзя. Спасибо за доверие.

* * *

– «Театр начинается с вешалки, а воинская часть – с забора». Почему же так долго территория НВВПОУ не была ограждена? Может быть, это хитрый педагогический замысел? Или просто «не доходили руки»?

– В течение первых шести лет наше училище не имело ограждения по периметру своей территории. Моим приказом была определена «моральная граница», за которой курсант считался в самовольной отлучке. Мы хотели, чтобы отношения командиров и подчиненных строились на полном доверии друг к другу, к тому же мы учитывали мнение научного сообщества, той его части, которая выступала против училища на территории СО АН СССР, т. е. старались не нарушать существующей атмосферы в Академгородке.

За такое решение меня не раз упрекал командующий войсками Сибирского военного округа генерал-полковник В.Ф. Толубко. Он заявлял: «Вы единственная воинская часть Советской Армии, которая не имеет ограждения. Это нарушение всех существующих норм. Зачем вы это делаете?». Я отвечал ему, что, поскольку наше училище находится на территории знаменитого научного центра и расположено тут только благодаря руководству СО АН СССР, мы должны считаться с его пожеланиями. А так как в Академгородке расположен и Новосибирский госуниверситет, то я не вижу ничего зазорного в тесном общении курсантов со студентами, если это приносит взаимную пользу.

Надо отдать должное командующему округом. В конце концов он согласился со мной и поддержал меня, правда, с оговоркой: «Под Вашу личную ответственность!».

– Кто входил, выражаясь современным языком, в «команду Зибарева?» На кого Вы могли опереться в полной мере в сложный период становления училища?

– Несмотря на то, что передо мной как начальником училища вставали многие, ранее не известные проблемы и задачи, я не испытывал того чувства, которое можно назвать робостью. В большей степени я испытывал чувство творческого вдохновения, желание оперативно и качественно решать поставленные задачи.

Это вдохновение было вызвано тем, что вместе со мной основу нового научно-педагогического коллектива закладывали такие опытные командиры и политработники, как полковники Б.Н. Волков, А.Г. Демаков, подполковники И.П. Черных, Р.И. Абаев, педагоги В.П. Измайлов, Н.И. Киряшов, Б.В. Корниенко, Н.В. Солнцев, Ф.Ф. Лопатников, Е.В. Абрамов, Ю.И. Калетник, А.С. Маркова, Е.А. Хохлова и многие другие. Большинство из них прошли огромную школу армейской жизни, были участниками Великой Отечественной войны, носителями боевого опыта, а самое главное – в работе с людьми, в своей профессии находили элементы романтики. Список тех, кто стоял у истоков училища, конечно, можно продолжить. Хочу только сказать, что я с огромной теплотой вспоминаю нашу совместную работу и искренне благодарен каждому из тех, кто вместе со мной участвовал в становлении нашего родного училища.

– Василий Георгиевич, не знаю, как было после нас, но в наши курсантские годы, когда Вы были начальником училища, перед нами систематически выступали с лекциями и докладами лучшие ученые Академгородка, цвет отечественной науки, академики М.А. Лаврентьев, Г.И. Марчук, А.А. Трофимук, С.Л. Соболев, А.П. Окладников, А.В. Николаев, член-корреспондент А.Г. Аганбегян. Мы часто проводили совместные семинары и конференции вместе со студентами НГУ. Более того, я знаю, что после увольнения из Вооруженных Сил Вы одно время работали в Академии наук СССР, где в то время Президентом был наш, «академгородковский» академик Г.И Марчук. Это совпадение или, как говорится, «по старой дружбе»? Пересекались ли Ваши пути с кем-то из этих знаменитых ученых?

– У меня сложились очень хорошие отношения с большинством из вышеперечисленных ученых. Более того, после моего увольнения в запас меня принял на работу в Академию наук СССР бывший в ту пору Президентом Академии Г.И. Марчук, и я успешно справлялся с возложенными на меня обязанностями. Думаю, что здесь сыграла роль не «старая дружба», а то, что он хорошо знал мои деловые качества и мою ответственность в выполнении поставленных задач.

– Сегодня практически не вспоминают о начальнике Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота (ГлавПУРа СА и ВМФ) генерале армии А.А. Епишеве (а если вспоминают, то исключительно с отрицательной стороны). Василий Георгиевич, как относился генерал А.А. Епишев к Новосибирскому училищу? Можно ли говорить о его реальном вкладе в дело становления училища?

– Генерал армии А.А. Епишев уделял большое внимание нашему училищу, постоянно интересовался ходом его становления и деятельности. Он не раз приезжал в НВВПОУ сам, присылал работников ГлавПУРа СА и ВМФ, которые изучали и анализировали нашу работу. Мои доклады о ходе учебного процесса в училище заслушивались на бюро ГлавПУРа СА и ВМФ. Ко мне начальник ГлавПУРа относился с большим доверием. Я высоко ценю деятельность генерала армии А.А. Епишева как старшего начальника, опытного дипломата и военно-политического деятеля.

– Товарищ генерал, как известно, военный человек службу и должности не выбирает. После НВВПОУ Вы были назначены на должность начальника политического отдела главной кузницы кадров по подготовке политработников и преподавателей для Вооруженных Сил Советского Союза – Военно-политической академии им. В.И. Ленина. С каким чувством Вы покидали свое детище – НВВПОУ и уходили на повышение?

– Обычно, когда человек повышается по службе – для него это большая радость. Я же покидал училище с огромным сожалением. Мои прощальные выступления перед коллективом, скажу честно, проходили со слезами на глазах. Мне казалось, что такого коллектива, такой дружбы и товарищества я не увижу больше никогда. И в чем-то мои предположения и тревоги оправдались. На первых порах в своей новой высокой должности начальника политотдела Военно-политической академии им. В.И. Ленина я не встретил понимания со стороны начальника академии, было отторжение моих творческих инициатив. Пришлось приложить максимум сил и стараний, чтобы доказать свою правоту.

– Василий Георгиевич, из нашей памяти не вычеркнуть «лихие» 90-е прошлого столетия. Распадались страны, рушились идеологии, пересматривались результаты жизни и труда целых поколений. Каково Ваше ощущение того времени?

– Ощущение от того времени у меня осталось самое тяжелое. Происшедшее – большая трагедия нашего народа. Я считаю, что в результате предательства Горбачева, Яковлева, Ельцина и некоторых других (как бы они сами это не называли) было разрушено великое государство, которое шло в авангарде борьбы за социальную справедливость, победившее и спасшее мир от фашизма, вызывавшее уважение всего цивилизованного мира. Я до сих пор не могу смириться с развалом Союза и надеюсь, что справедливый Суд Истории все расставит по своим местам.

– Василий Георгиевич, Ваша жизнь богата событиями. Сохранила ли Ваша память самый радостный и самый грустный день в Вашей жизни?

– Самый радостный день я встретил в Берлине. Это День Победы – праздник навсегда! А самая большая трагедия – развал СССР.

– Очень личный вопрос: если бы у Вас была возможность что-то изменить в своей жизни или что-то вычеркнуть из нее, стали бы Вы это делать?

– Если бы мне представилась возможность что-то изменить в своей жизни?

Да нет, не стал бы я ничего менять, пожалуй, прошел бы ее так же, только кое-что поменял бы местами, по-другому расставил акценты. Мне кажется, что сегодня, с высоты моего почтенного возраста и нажитого опыта, я бы больше обращал внимание на свое самообразование. Вычеркивать не стал бы ничего, а вот с непорядочностью и бесчестием сражался бы еще более рьяно.

На память пришло изречение древнего философа: «Я знаю, что я ничего не знаю». Хотелось бы очень многому научиться и как можно глубже понять этот удивительный мир.

– Оглядываясь назад, какой период Вашей армейской службы Вы назвали бы самым плодотворным и значимым?

– Самым плодотворным, самым значимым периодом своей жизни считаю службу в Новосибирском военно-политическом училище. Это был один из самых трудных и в то же время один из самых ярких этапов в моей жизни. Оглядываясь на прошлое, перебирая в памяти все события того времени, еще раз убеждаюсь: стоять у истоков рождения и расцвета нашего училища – большое человеческое счастье.

– Василий Георгиевич, можете ли Вы вспомнить какую-нибудь смешную историю из жизни училища?

– В период первого набора абитуриентов был забавный случай. После того, как в целом набор был завершен, я принял решение – зачислить еще несколько человек сверх нормы, предполагая, что некоторые вновь испеченные курсанты, не выдержав начальных трудностей воинской службы, подадут рапорта об отчислении. В списке кандидатов на дополнительное зачисление был абитуриент Свистулькин. Сама фамилия вызывала у меня определенные сомнения и улыбку. На поставленные вопросы он отвечал вроде бы правильно, но как-то не совсем четко и понятно. Я попросил его прочитать текст из газеты, но сделать это громко и выразительно. Когда он попытался это сделать, комиссия не смогла сдержать смеха – с таким присвистом и акцентом он читал этот текст. Короче, полностью оправдал свою фамилию. Пришлось нам отказать абитуриенту Свистулькину в приеме в училище и порекомендовать поступать в вуз другой направленности.

– Что полезного, на Ваш взгляд, из опыта организации жизни и учебного процесса в политическом училище может быть использовано в настоящее время?

– Есть истины постоянные. И в прошлом, и сегодня учебный процесс должен быть построен таким образом, чтобы ленинский девиз «учиться, учиться и еще раз учиться» был направлен на повседневное осознание мира, чтобы, познавая этот мир, наши воспитанники делали все, чтобы он, этот мир, был лучше, добрее и справедливее, и надежно защищен от всякой нечисти.

– Товарищ генерал, Вы активный участник Великой Отечественной войны. На фронте Вам приходилось быть и политработником, и командиром. Есть расхожее мнение о роли тех и других в боевой обстановке. В какой должности, командира или политработника, Вам было сложнее?

– Судьба распорядилась так, что на фронте в конце войны я был замполитом танкового батальона, а после гибели командира батальона был назначен на его место. Это был заключительный этап войны, когда мы брали Берлин.

Что я вынес из этого?

Командир принимает решение на бой, организует его и несет персональную ответственность за исход боя. Политработник должен эти решения перенести в плоскость сознательного выполнения приказа, мобилизовать все силы и волю личного состава для победы.

Командир управляет боем с командного пункта, или находясь в танке, политработник должен быть среди личного состава, как говорится, «в нужное время быть в нужном месте», поднимать боевой дух подчиненных и на переднем краю, и в тылу, постоянно находясь в разных точках боя. Я так и делал.

В чем я твердо убежден, так это в том, что без тесного контакта командира и политработника – победы в бою не достичь, что и доказала Великая Отечественная. Да и пример Афганистана, других «горячих точек» – тому подтверждение. Выпускники нашего училища стали Героями СССР и России. Плохо обученные, с низкими морально-боевыми качествами военнослужащие в бою не победят. Только тесная взаимосвязь командира и политработника – залог победы на поле боя.

Некоторые «современные стратеги» считают, что воспитательную работу можно заменить религией, молитвами, упованием на Бога («Да поможет нам Бог!»). На мой взгляд, это наивность, а может быть, и просто глупость. Есть такая народная поговорка: «На Бога надейся, да сам не плошай!». Думаю, это в самую точку. Никакая религия не заменит воинское мастерство и высокий морально-боевой дух солдата.

– Василий Георгиевич, есть ли у Вас какая-то заветная, не исполнившаяся мечта?

Такая мечта у меня есть, и я о ней уже говорил: хочу дожить до того дня, когда моя страна, и это не только Россия, но и все бывшие республики СССР – снова были бы вместе, в одном сильном непобедимом государстве.

– Товарищ генерал, что Вы хотели бы пожелать курсантам, офицерам, гражданскому персоналу НВВПОУ-НВВКУ накануне пятидесятилетия училища?

Дорогие товарищи курсанты, офицеры и гражданский персонал Новосибирского высшего военного командного училища! В эти праздничные дни мои пожелания будут традиционными: здоровья вам, мужества, терпения и мира. А мир будет только тогда, когда вы будете настоящими профессионалами в вашей почетной профессии – защищать Родину.

* * *

Уважаемый и дорогой Василий Георгиевич! Как незаметно пролетело время нашей встречи. Слушая Ваш рассказ, у меня перед глазами снова вспыхнули яркие мгновения не только нашей с Вами жизни, но и жизни целого поколения наших соотечественников.

Для меня и моих однокашников, выпускников Новосибирского высшего военно-политического общевойскового училища и Военно-политической академии им. В.И. Ленина Вы – не только Учитель и Наставник, но и образец для подражания.

С праздником Вас, товарищ генерал, с пятидесятилетием нашего родного НВВПОУ-НВВКУ!

У меня есть мечта. Через год, в день Вашего столетнего юбилея собраться всем Вашим выпускникам вместе и поздравить Вас с этой фантастической датой, вспомнить прошлое и низко, в пояс поклониться Вам. До новой встречи!

С первым начальником НВВПОУ генерал-майором В.Г. Зибаревым беседовал выпускник первого набора, член Международного союза журналистов, полковник в отставке И.Г. Наливайко. Гуманитарные проблемы военного дела. Военно-научный журнал. 2017. № 2 (11). С. 134-141.

 http://bsk.nios.ru/content/stoyat-u-istokov-rozhdeniya-i-rascveta-nashego-uchilishcha-bolshoe-chelovecheskoe-schaste